Бормор П.: Книга на третье

В мире, где живут одни драконы, особой любовью местного населения пользуются сказки про людей. Наблюдая за судьбой сказочного человечка (наверняка - выдуманного автором), драконы-читатели примеряют на себя его шкуру, вернее - кожу, и неожиданно понимают, что разница между ними не слишком велика. В мире героев, напротив, очень популярны сказки о животных. Читая их, герои сначала задумываются о видовом разнообразии, а потом приходят к выводу, что, несмотря на это самое разнообразие, все живые твари в чём-то весьма схожи. В мире ангелов и демонов с охотой пересказывают друг другу сказки о героях - начинают для того, чтобы посмеяться над этими слабыми, возомнившими о себе невесть что людишками, а в итоге приходят к выводу, что... Ну и так далее. Вы уже догадались, что в этой книге неспроста собраны сказки про людей, драконов, героев и многих-многих других существ. С виду все они разные, но если присмотреться повнимательнее - почти в каждом можно узнать самого себя.

Формат издания: 145х200 мм (средний формат)

Об авторе

Петр Бормор - русскоязычный писатель и блогер, настоящее имя - Петр Мордкович. Живёт в Иерусалиме.

Сам Бормор о себе говорит вот что. По пунктам:

Ювелир. Имею мерзкую внешность. И гнусный характер. Хотя мне неоднократно говорили, что я добрейшей души человек, добрый, заботливый и т. д, в общем, чушь собачья. А еще знакомые девушки говорили, что я «эээ… нууу… вообще-то красивый. Странной такой, демонической красотой…» Тоже чушь.

Всегда говорю правду. Но каким-то таким странным образом, что ее понимают сплошь и рядом превратно. А то и вовсе наоборот. Это большое искусство, да.

Я могу засунуть кулак в рот. Но не хочу.

«Всегда быть в маске — судьба моя!» © Не всегда, но большую часть дня. Маска, очки, халат. Ювелир потому что. Зрение у меня отличное. Но без очков все-равно плохо вижу.

В жизни — неразговорчив и вообще малообщителен.

Крыс, мышей, тараканов, вообще всяких насекомых, пауков, змей, птиц, рыб, любых прочих животных, а также растений и минералов — не боюсь. Да и вообще из предметов окружающего материального мира не боюсь ничего. Хотя в клетку к леопарду без крайней необходимости не полезу. Неразумно это. К крокодилу — тоже. Не нравятся мне крокодилы. Скучные они. Да и я им тоже, наверное, не нравлюсь. Зачем обострять ситуацию?

Готовить я умею. Все, что приготовляю, получается просто, вкусно и сытно. Как гречневая каша Собакевича. Не люблю пенки от молока. А также жир и хрящи. И селедку. И кофе. И пиво. И еще много чего. Но все это ем вполне спокойно. Кроме пенок — их в Израиле не водится.

Во всякие чудеса и таинственные явления — и не верил бы, а приходится.

Я Ленина видел! В гробу! Эльдара Рязанова тоже видел, но живьем. Он мне понравился больше.

Аполитичен. То есть абсолютно.

Записываю обычно только то, о чем думаю в тот момент. То есть, львиная доля напридуманного пропадает бесследно.

Петь, плясать, рисовать, играть на музыкальных инструментах — не умею. Но говорят, когда напьюсь, у меня все это получается. Не знаю, не знаю… не помню я, что там происходит, когда я напиваюсь. Да и вообще не помню, чтобы напивался.

Читать научился лет в пять. Не понравилось, бросил. Потом в школе пришлось выучиться заново.

Курить бросил в шесть лет. Не понравилось. Ага.

В школе меня били. И довольно много. Больше, чем следовало бы, по справедливости. Да где же вы видели в школе справедливость?

После школы поступал в институт, куда до этого целый год ходил на лекции. По привычке протопал в знакомую аудиторию — и поступил по ошибке не на тот факультет. А на гораздо более престижный. Через три года сорвался в Израиль, не закончив образование. Как-раз недели за две до постановления, что третьекурсники считаются бакалаврами.

Когда приехал в Израиль, получил удостоверение личности без печати. И благополучно пользовался им еще лет шесть.

У меня никогда не болят зубы. Сам я данного факта по достоинству оценить не могу, но судя по завистливому блеску в глазах знакомых — это, наверное, круто. У меня вообще очень высокий болевой порог. Но проверять, пожалуйста, не надо. Единственное исключение — головную боль не выношу совсем. Голова — это самое ценное, что у меня есть, в ней мозги. Когда с головой не всё в порядке — я просто перестаю существовать как человеческая личность. Так, тварюшка какая-то.

Часто получаю упреки в том, что содрал очередную сказку у какого-нибудь Кастанеды. Или Маркеса. Или Бушкова. Или еще у кого-нибудь, просто не могу сходу вспомнить фамилий. А, еще Шекспир, был такой. И несколько Толстых. Словом, есть у кого списывать. Но это маловероятно, ибо я их не читал. Зря, наверное.

Ненавижу телефоны. Все мои знакомые уже в курсе и почти не вздрагивают, когда я снимаю трубку и говорю «Алло!» злобным голосом. Незнакомые — обижаются.

Никогда не мог запоминать даты. Из-за этого имел большие проблемы на уроках истории. Собственный день рождения выучил годам к восьми. С остальными — хуже. А какое сегодня число, могу посмотреть в таймере компьютера, так что и запоминать незачем.

В детстве мне прочили великое будущее: музыкальное, педагогическое, медицинское, академическое… Только бабушка уверенно заявила: «Он станет ювелиром!» Это было единственно утверждение, не воспринятое всерьёз.

Иногда обнаруживаю разные сказки, явно написанные мной. Судя по почерку. Да и кому бы понадобилось их мне подсовывать? Но совершенно не помню, чтобы я это писал!

Уверен, что без секса прожить можно. Некоторое время. Без любви — нельзя.